При взгляде на парадный фасад ИАЭС воображение привычно рисует просторные машзалы, блестящий квадратиками центральный зал, БЩУ, воспринимаемый почти как космический ЦУП, хитросплетения блестящих трубопроводов и практически стерильную чистоту во всем… А что сегодня скрывается за респектабельным фасадом? Как идет демонтаж и осуществляются проекты снятия ИАЭС с эксплуатации? Группе литовских журналистов была предоставлена возможность увидеть все собственными глазами.

Впечатления

У тех, кто имел хоть какое-то отношение к этому гиганту ядерной энергетики, при виде останков турбин, которые «работали как часики», сердце кровью обливается. А что чувствуют те, кто все это строил, монтировал, запускал, а теперь режет на куски не изношенный, но насильственно умерщвленный «организм», известно только им. Каково этим людям, прошедшим путь от генерации до дегенерации?

«Я бы не смог работать на разборке - резать то, что когда-то своими руками монтировал, налаживал… Сердце не выдержало бы», - признался один из сотрудников ИАЭС. Впрочем, что рвать душу? Ведь все, что сейчас происходит на ИАЭС, определяется простым техническим термином - «демонтаж». А все остальное - лирика.

Сегодня на площадке атомной станции словно две эпохи сошлись в одном месте. Новая эра - это строительство, возведение объектов ХОЯТ. И хотя не слишком оптимистично звучат слова «хранилища», «захоронение», «могильники», все же созидание нового - это всегда позитив.

Другая, прежняя эпоха царит внутри ИАЭС. И хотя многие помещения еще хранят атрибуты былого величия объекта, для сравнения с высокотехнологичностью которого подойдет, пожалуй, лишь космическая станция, демонтаж идет полным ходом.

Плоды этого процесса производят сильное впечатление. Ведь одно дело - слышать о демонтаже, совсем другое - видеть его. Разрушенный, лежащий в черных руинах турбинный зал первого энергоблока… Кладбище автомобилей - слабое подобие того, что видишь здесь. Вот растерзанная турбина на опорах - вал да лопасти. А ведь какие умы, какие руки работали над ее созданием!

Впрочем, руины - это грубо. Хозяйственность и, как бы неубедительно это не звучало, культура производства царят и на этом кладбище турбинного зала первого блока. Разрезанные трубопроводы и другие детали аккуратно рассортированы по ящикам с накладными, в которых указаны характеристики металла, степень его загрязненности. К порядку атомщикам не привыкать. А совсем рядом - не демонтированные турбинные агрегаты второго блока, которые лишь усиливают контраст между прошлым и будущим.

Все это группа литовских журналистов увидела 5 августа во время экскурсии на объекты В1 (Промежуточное хранилище отработанного ядерного топлива - ПХОЯТ), В3/4 (части Комплекса по обращению и хранению твердых радиоактивных отходов - КОХТО) и во время посещения ИАЭС.

Экскурсию для журналистов провели гендиректор ИАЭС Дарюс Янулявичюс, директор Департамента по снятию ИАЭС с эксплуатации Сергей Крутовцов, а также заместитель руководителя проекта В1 Валерий Наумов и начальник отдела упорядочения твердых радиоактивных отходов Юрий Турочкин.

Сразу хочется поблагодарить их за то, что уделили представителям СМИ свое время, а Д. Янулявичюс и С. Крутовцов - и вовсе потратили на журналистов свое рабочее и нерабочее время.

ПХОЯТ

Сверкающее на солнце здание В1 - олицетворение того нового, что появляется на площадке станции. Надеваем каски, жилеты и идем внутрь помещения. Экскурсию проводит Валерий Наумов, а присутствующие рядом гендиректор Дарюс Янулявичюс и первое лицо по закрытию Сергей Крутовцов также дают свои пояснения и отвечают на вопросы.

Приятно удивляет доступность гендиректора, его открытость и простота общения, что, безусловно, является признаком интеллигентности и компетентности.

«Строительные работы закончены примерно на 97 - 98 процентов, - поясняет В. Наумов. - В конце августа - начале сентября начинаются приемочные испытания систем оборудования. Персонал ИАЭС будет обучаться обращению с контейнерами. Холодные испытания, то есть без загруженного в контейнеры топлива, начнутся в октябре и продлятся до конца года.

Суть холодных испытаний в следующем: контейнер загружают на транспортер, везут на блок, возвращают назад. Здесь (в здании В1) он кантуется, ставится в помещение для сварки, на имитаторе завариваются две крышки на контейнер, и он ставится на место хранения. Таким образом, персонал будет готов к горячим испытаниям. Они будут проводиться уже с реально загруженным топливом. В феврале-марте следующего года пройдут финальные испытания и будет подготовлен отчет. Для испытаний будут использованы четыре контейнера - по два на каждом блоке».

На вопрос, когда же будет выгружаться топливо в контейнеры, В. Наумов ответил, что начало промышленной эксплуатации контейнеров запланировано на октябрь 2017 года.

Столичных журналистов интересовал вопрос качества контейнеров, ведь было много шума из-за того, что контейнеры якобы непригодны для эксплуатации. В. Наумов сказал, что были выявлены отклонения от технического проекта, а Д. Янулявичюс пояснил, что остались лишь некоторые вопросы, на которые должен ответить подрядчик. «Но это такие вопросы (не касающиеся качества контейнеров), которые просто не оставляют сомнений в том, что документация на контейнеры будет утверждена VATESI», - сказал гендиректор.

Журналисты осмотрели зал, где будут храниться контейнеры. Отопление и вентиляция в этом помещении расположены на потолке. Это стандартное немецкое решение, в Германии уже действуют подобные хранилища. «В зависимости от температуры оператор может открывать или закрывать вентиляцию, - пояснил В. Наумов. - В первые годы мы будем часто открывать вентиляцию, а в дальнейшем это не понадобится».

Он рассказал, что внутри контейнеров проектная температура - 300 градусов, а наружная расчетная температура контейнера - 89 градусов, но это при максимально горячем топливе, только что загруженном в контейнер. Предполагается, что реально температура поверхности контейнера будет более низкой. Это связано с тем, что топливо из первого блока уже более 15 лет хранится в бассейне выдержки.

«На Козлодуе наружная температура контейнеров составляет не более 50 градусов, а у нас на первом ХОЯТе даже снег зимой не тает на поверхности контейнеров, хотя расчетная температура поверхности контейнеров была 70 градусов», - добавил В. Наумов.

Толщина стен здания В1 составляет 600 мм, одной из стен - 700 мм. Проектный срок службы контейнеров 50 + 5 лет. Итак, в хранилище топливо может находиться 55 лет, а дальнейшее его захоронение - задача следующих поколений.

Как пояснил В. Наумов, можно будет вскрыть один из контейнеров, проконтролировать состояние топлива, и, не исключено, что срок хранения его в контейнерах может быть продлен и после 55 лет.

Д. Янулявичюс сказал: «Сейчас говорить о будущем несколько спекулятивно, но в перспективе могут быть различные решения, например, захоронение отходов на какой-либо региональной свалке, если таковая проявится. Тогда контейнерам потребуется дополнительная упаковка для их перевозки, а ее тип будет зависеть от места глубинного захоронения.

А если, например, отправлять отходы в Россию для переработки, тоже нужна переупаковка. Но переработка будет стоить миллиарды, а те радиоактивные отходы, что останутся от нее, нужно будет принять назад и тоже думать, где их захоронить».

Но это - проблемы будущего, а сегодня идет планомерная подготовка к вводу в строй хранилища, которое позволит не только вывезти топливо из бассейнов выдержки, но и выгрузить топливо из реактора второго блока.

Сжигание отходов

Рядом с ПХОЯТ расположились здания части Комплекса по обращению и хранению твердых радиоактивных отходов. Здесь будет происходить сжигание радиоактивных отходов. Экскурсию по этому комплексу провел Юрий Турочкин.

Он пояснил, что другая часть комплекса, В2, находится внутри территории ИАЭС, и там будет происходить извлечение собранных на станции радиоактивных отходов. Затем эти отходы будут перевозиться на В3/4 и здесь подвергаться переработке и храниться в двух хранилищах - для долгоживущих и для короткоживущих (до 30 лет) радиоактивных отходов.

«Принцип обращения с радиоактивными отходами - снижение их объемов путем сжигания органических отходов и компактирования. Для этого предусмотрены установка для сжигания и специальный суперкомпактор, который обеспечивает давление в 20 тысяч ньютонов. Кроме того, комплекс В3/4 предусматривает мощную систему характеризации отходов - для того чтобы сформировать упаковку, которая бы полностью соответствовала требованиям приемки отходов в могильник.

Отходы будут измельчаться, характеризоваться, упаковываться, помещаться в контейнеры. Мы должны так упорядочить отходы, чтобы надежно их захоронить в могильниках для короткоживущих (В25) и долгоживущих радиоактивных отходов. Последние будут захоронены в глубоком геологическом хранилище», - пояснил Ю. Турочкин.

Смонтированное оборудование и ПХОЯТ, и КОХТО производит впечатление. Многое из этого оборудования - ноу-хау фирм-производителей, журналистам даже было запрещено фотографировать бренды.

Печь для сжигания органических отходов - тоже ноу-хау. Производитель изготовил его из специального кирпича по специальной технологии, и дал гарантию работы - 15 лет. Зола, полученная от сжигания органических отходов (ветоши, одежды и др.), будет в 170 раз радиоактивнее, чем исходный продукт, поэтому тоже необходимо ее дальнейшее упорядочение: сжимание, помещение в контейнер, утилизация в могильнике.

Основное назначение комплекса В3/4 - уменьшение объемов радиоактивных материалов.

Как видим, комплексы В1 и В3/4 - это современнейшие производства, открывающие новейшую эру новых технологий по упорядочению радиоактивных отходов. Это - эпоха будущего. А мы возвращаемся на ИАЭС, чтобы посмотреть, как идет процесс снятия с эксплуатации.