13 июня состоялось внеочередное заседание Совета, на котором рассматривался единственный вопрос «Согласование инвестиционного плана модернизации теплового хозяйства предприятия «Visagino energija» на 2013 – 15 годы".

Большинство – "за"

Напомним, что данный вопрос в срочном порядке, без обсуждения в комитетах, был вынесен еще на прошлое заседание Совета. Однако тогда его не включили в повестку дня, поскольку народные избранники не захотели в спешке принимать решение, а сочли нужным вникнуть в суть этого плана.

Насколько же удалось членам Совета разобраться «в лабиринтах теплового хозяйства»? Сравнение с лабиринтами принадлежит мэру Дале Штраупайте, которая, со ссылкой на президента страны, обратившей внимание на проблемы в сфере телохозяйства, кроме того, сказала: «Что у вас там накручено - никто ничего не поймет».

Но разбираться надо, и члены Совета в течение более двух часов обсуждали инвестиционный план и не только: попутно всплыли вечные вопросы о потерях тепла и котельной в городе. Но об этом – позже.

А сначала – о самом инвестиционном плане на 2013 – 15 годы. Финансовые источники для модернизации теплового хозяйства на этот период составят почти 21 млн. литов. Из них: амортизационные отчисления – более 7 млн. Лт., нормативная прибыль предприятия - 5 млн. 418 тыс. Лт. Из фондов Евросоюза планируется получить 5 млн. 345 тыс. Лт., и взять банковский кредит в 3 млн. Лт.

Гендиректор «Visagino energija» Зигмас Юргутавичюс твердо сказал, что предусмотренные в инвестиционном плане работы по модернизации теплохозяйства не повлекут за собой увеличение тарифа. А это было главное, что волновало большинство народных избранников. Вероятно поэтому не возникло особых вопросов о кредите в 3 млн. литов, который будет выплачивать «VE», существующее, как известно, на средства потребителей, то есть, наши с вами.

Утверждения гендиректора о том, что в конце года будет произведен перерасчет, и новый тариф утвердят с учетом достигнутой экономии от работы первого биокотла, а также заверения З. Юргутавичюса в том, что с пуском второго биокотла снижение платы за тепло достигнет 10 процентов, окончательно убедили большинство народных избранников, что инвестиционный план хорош. Сомнения в этом высказали лишь несколько членов Совета.

Аликас Милько: «Построена игрушка, лишь для того, чтобы сказать: вот, у нас есть биокотел. Говорят об экономии в 5 процентов, а кто подсчитал амортизационные расходы и то, сколько будет заплачено банку за кредиты? Непонятно».

Александр Клочан: «Амортизационные расходы лягут на потребителя».

Игорь Красиков: «Конечно, инвестиции «VE» необходимы. Но этот план не отвечает сегодняшним нуждам города. Было бы понятно, если бы построили котел и получили экономию в тарифе 15 процентов. А что мы слышим? Какие-то нормативы, технические требования инспекций… А что городу от этого? Считаю, что план не подготовлен. Нужно найти инвестиции для таких проектов, которые были бы оправданы тем, что снизят цены за тепло».

«Ильф и Петров отдыхают, если посмотреть на обоснование инвестиций, - сказал А. Милько. – Вот пример: «новые технологии не будут оказывать влияния на окружающую среду, трубы будут хорошо изолированы, не будет потерь, не будет согреваться земля; улучшатся социальные условия - будут обеспечены теплом школы, социальные учреждения…». Много еще можно цитировать, но факт остается фактом: биокотел - игрушка, которой можно любоваться!».

Однако большинство членов Совета высказалось в том плане, что инвестиции нужны, и если дают деньги, надо брать. Большинство и решило исход голосования. Против были только А. Милько, О. Давидюк и А. Клочан. Воздержались И. Красиков и С. Котовас.

Милько обвинили…

Члены Совета не услышали Аликаса Милько, который, сказав, что он не против инвестиций, предложил скорректировать несколько пунктов представленного плана, чтобы уменьшить сумму инвестиций почти на 3 млн. литов. Это позволило бы отказаться от взятия кредита или, по крайней мере, уменьшить его.

Но аргументы А. Милько (подробно они изложены ниже, в интервью с ним) не были приняты во внимание. Вместо этого прозвучали подозрения в том, что этот член Совета, возможно, нарушает положение о частных и общественных интересах. Мол, А. Милько работает в "Gandras energoefektas", поэтому заинтересован в снижении инвестиций «VE».

Но если бы это соответствовало действительности, то следовало бы поднять данный вопрос в начале заседания и решить, присутствовать ли А. Милько при обсуждении инвестиционного плана или нет. Однако вопрос о соответствии частных и общественных интересов в отношении А. Милько был поднят лишь тогда, когда он выступил с критикой плана.

«Это – политическая игра, чтобы отвлечь внимание от сути моих предложений», - так позже прокомментировал А. Милько данную ситуацию. Совету он пояснил, что при принятии решения о пуске первого биокотла еще не работал в "Gandras energoefektas", а в настоящее время трудится там в подразделении, не имеющем отношения к установке биокотлов, а именно: занимается вторичным сырьем. Кроме того, А. Милько не является акционером "Gandras energoefektas", поэтому обвинения его в смешивании частных и общественных интересов некорректны.

Как автор данной статьи, позволю высказать собственное мнение. Возможно, работа на предприятии, которое занимается установкой биокотлов, помогла Аликасу Милько вникнуть в суть вопроса глубже, нежели это сумели сделать его коллеги. И если он, как никто другой, скрупулезно изучил инвестиционный план и нашел резервы экономии, то что в этом плохого? Формально "под статью" о нарушении частных и общественных интересов он не подходит, а вот его аргументы, на мой взгляд, Совету следовало бы проанализировать.

Аргументы А. Милько

(Интервью после заседания Совета)

- Почему вы голосовали против согласования инвестиционного плана?

- Первый аргумент. Установка первого биокотла обошлась в 6 млн. 690 тысяч. Этот котел установила фирма «Enerstena», которая будет устанавливать нам и второй биокотел.

А в Каунасе та же самая «Enerstena» выиграла конкурс на установку двух биокотлов такой же самой мощности в 8 мегаватт плюс еще экономайзер. И все это - за 6 млн. 279 тыс. 900 литов! То есть, за меньшую сумму, чем нам обошелся один котел, там установили два котла такой же мощности! Логики вообще не видно.

Возможно, условия были некорректно составлены, или же в этих условиях следовало бы предусмотреть возможность переговоров о снижении цены. И тогда путем переговоров можно было бы уменьшить стоимость биокотла на 1 млн. литов. Считаю, что биокотел мог бы стоить не более 5 млн. 500.

- Но может быть, в Каунасе была другая модификация биокотлов?

- Котлы одной мощности – и там, и у нас - по 8 мегаватт. А функции их, несмотря на возможную разницу модификаций, одни и те же. Тут ничего нового не изобретешь, особенно на такую разницу в суммах.

Второй аргумент.Приспособления для компенсирования реактивной мощности обойдутся в 291 тысячу. На вопрос гендиректору З. Юргутавичюсу, сколько они платят за реактивную мощность, он мне не ответил вообще. Окупятся ли эти деньги? Не получится ли так, что, компенсируя эту мощность, мы тянем слоном коробок спичек?

От редакции. Что такое компенсация реактивной мощности (КРМ), объяснить кратко довольно сложно. Она предполагает экономию электроэнергии. Но стоит ли овчинка выделки? – Вот в чем сомневается А. Милько. Приведем цитату с одного из технических сайтов: «Компенсация реактивной мощности не всегда экономически выгодна для предприятия, ее осуществляющего. Это связано с необходимостью капитальных затрат на установку средств компенсации и возрастанием потребления активной энергии, вызываемой потерями мощности в компенсирующих устройствах. Поэтому определение уровня компенсации, средств ее реализации и места их установки требует выполнения технико-экономических расчетов».

Был ли выполнен такой расчет, Совету не докладывали, да, в общем-то, об этом и не спрашивали. И, похоже, никто из членов Совета, кроме Милько, этим вопросом не задавался.

Третий аргумент. На ремонт дымохода № 807 в инвестиционном плане заложено 1,5 млн. литов. Это самый старый дымоход котельной, где стоят, если я не ошибаюсь, два котла по 50 мегаватт. Вопрос: как часто эта котельная работает?
Руководство "VE" говорит, что для города нужно 70 мегаватт мощности. Считаем: на котельной со старым дымоходом есть 2 котла по 50 мегаватт. Плюс есть еще новая газовая котельная. Плюс биокотлы. Так будет ли вообще работать эта труба, на ремонт которой заложили 1,5 миллиона? Или если эта котельная будет работать только на самых больших пиках, то стоит ли это того, чтобы ремонтировать ее трубу за такие деньги?

- Это труба старой котельной?

- Да, это самая старая кирпичная труба котельной, которая прежде работала на мазуте, а потом ее переделали в газовую. Никто не ответил, сколько она работает по времени, зачем она нужна. Вкладываем деньги, 1,5 млн. литов, ни за что.

Мое предложение на Совете – сэкономить почти 3 млн. литов, то есть те деньги, которые берут в кредит. Я предлагал исключить дымоход, приспособления для компенсирования реактивной мощности и снизить на миллион стоимость биокотла. А кредит в 3 млн. ляжет на плечи жителей.

Этот инвестиционный план должен был снизить тариф на тепло. А звучали лишь заявления о том, что он не повысится.

- На Совете говорилось, что с двумя биокотлами тариф снизится на 10 процентов…

- Но с какого периода? Сколько уйдет на амортизационные расходы, на погашение банковского кредита? Никто об этих накладных расходах ничего не сказал.

- А под какой процент берут 3 миллиона?

- Это неизвестно, как и то, на какой срок взят кредит. «Visagino energija» не может работать себе в убыток. Значит, на кого-то все эти расходы лягут. Жаль, что члены Совета не поняли всего этого и дружно проголосовали.

О чем спорили?

Почему же в таком русле прошло обсуждение важного вопроса? Думается, причина этого в том, что, как часто это бывает на Совете, обсуждение конкретного вопроса, в данном случае инвестиционного плана, вылилось в эмоциональную дискуссию на тему теплоснабжения в целом. Так, был задан вопрос, не целесообразно ли децентрализовать теплоснабжение: отдельно подавать тепло в город, отдельно – на ИАЭС.

Ответ коммерческого директора Вячеслава Шимкуса на этот вопрос интересен в плане нашего будущего. «ИАЭС потребляет более 40 процентов всего производимого тепла и покрывает почти половину всех потерь и затрат. Вопрос децентрализации теплоснабжения анализировался экспертами, которые сделали вывод, что это для города экономически невыгодно. Если отделить тепловое хозяйство ИАЭС, то цена тепла для жителей увеличится на 30 процентов», - сказал В. Шимкус.

По поводу потерь тепла он пояснил, что они, в основном, происходят в городе: "На трассе от ИАЭС до теплопункта у автосервиса потери составляют 0,5-1 градус, а в городе – от первого дома по пр. Тайкос до ул. Фестивале – 7-8 градусов". Поэтому строительство новой котельной в городе нецелесообразно, тем более, что вместе с инфраструктурой это обойдется в 100 млн. литов.

Это, безусловно, важные вопросы, в которых нужно было поставить точку, но они увели в сторону от глубокого обсуждения самого инвестиционного плана.

Люди-манекены

Все большее раздражение у некоторых активных членов Совета вызывают их коллеги, которые на заседаниях безмолвствуют. "Есть члены Совета, которые выступают "за", есть те, которые – "против". Но есть и равнодушные "ручкоподыматели". Им лишь бы поднять руку и гордо удалиться из зала", - подверг критике Олег Давидюк тех своих коллег, с молчаливого согласия которых зачастую принимаются спорные решения Совета. Именно поэтому "люди-манекены" и вызывают раздражение оппозиции, которая зачастую не может продвинуть предлагаемые ими решения из-за того, что оказывается в меньшинстве.

Наверное, этим пассивным членам Совета стоит обратить внимание на критику коллеги и принять для себя решение: активизировать свою работу или уйти, освободив место тем, кто сможет с полной отдачей посвятить себя служению избирателям.