В поезд "Санкт-Петербург – Вильнюс" садилась совершенно счастливая. Еще бы: хоть убейся нарезать круги по Вильнюсу, а тем более по Висагинасу - не найдешь и одной двадцать пятой части материалов для иконописи. А "арсенал", хочешь не хочешь, дорого или дешево это, а обновлять надо. И вот, полная счастливых видений, обложившись новыми агатами для шлифовки золота, пакетами с наилучшими клеями для левкаса и полимента, банками лафранковской и швабенской продукции и даже заказанными заранее и полученными на главпочтамте Санкт-Петербурга палехскими кистями-самовязками (не перечислить всех наиполезнейших вещей), я уже мысленно погружаюсь в чудесную свою алхимию. Поскольку создание иконы - процесс в большей степени технологический, чем какой-либо иной. И это лишь небольшая часть радостного и важного события: участия в составе делегации от Литвы в образовательной программе по истории и культуре Санкт-Петербурга и России, предназначенной для представителей творческих профессий, специалистов-филологов, педагогов. Позади восемь насыщенных дней в городе, «знакомом до слез», в городе, где сосредоточен духовный и культурный потенциал России. Петербург знаком многим и многими любим, рассказывать о его державном величии, о его красоте, очевидно, не имеет смысла. Я расскажу об атмосфере проникновения в душу и суть Серебряного века русской поэзии, о выставке редких экспонатов из жизни царственных мучеников, о Петербурге Ахматовой и Бродского, Гумилева и Блока. Всюду нас встречали удивительные люди, влюбленные в свою профессию, гиды высочайшего уровня, профессура, живые свидетели и участники событий. Потому столь близко «подле серых цинковых волн» звучал голос Иосифа Бродского в рассказах его друга Валерия Попова. И живой голос Блока в его квартире на бывшей Офицерской, а ныне улице Декабристов. Бесподобная, достойная сцены лекция Ирины Бурлаковой в культовом кабачке «Бродячая собака» начала 20 века. Ахматовская лестница в «Фонтанном доме», перед которым - небольшой сквер и скамейка, где просиживал штаны дозорный соглядатай за поэтессой. А мы с моей близкой подругой, известной в Петербурге мозаичницей Галиной Вернер, два года назад прогуливали в этом скверике ее маленького сынишку. Дело в том, что окна подруги из дома напротив выходят в этот же сквер. И смотрят на окна Ахматовой. Петербург–Ленинград… Ощутимый, родной, прекрасный, для каждого свой. В Александровском дворце Царского Села, там, где провел свои последние петербургские дни Николай II, поразила экспозиция: детские комнаты царевен Ольги, Марии, Татьяны, Анастасии и царевича Алексея. Скромный быт, рукоделия, библиотеки, одежда сестер милосердия и выходные одежды для приемов - все настоящее. Все дышит мирным духом семьи. В одной из витрин – подлинная крестильная рубашечка царевича Алексея. Крестильная рубашечка мученика. На представленных фотографиях, сделанных нашей сопровождающей, тонким, интеллигентным, творческим человеком Ольгой Моренко, вы увидите детские игрушки, кукол и одежды для них, которые шили царевны. По воспоминаниям, каждая из них была талантлива по-своему. А младшая, Анастасия, обладала даром комедийной актрисы: могла рассмешить в любую грустную минуту, утешить, поднять дух. Для меня Петербург интересен и как город духовной культуры, здесь творят выдающиеся иконописцы нашего времени. В Александро-Невской лавре, в приютившейся рядом с иконописной мастерской кухоньке, мне налили тарелку ухи из лосося, кружку хорошего кофе. Мол, рыбак рыбака… нет, конечно. Выдающиеся мастера, хотя сами себя они так, разумеется, не называют: Дмитрий Мироненко, Дария Джеймс-Леви, Иван Кусов, Валентина Тимофеевна Жданова. Они вообще удивительно скромные, трудолюбивые и светлые люди, много знающие, много путешествующие, их работы - в Иерусалиме, Америке, в храмах Петербурга, конечно. Здесь прольется плачь моего сердца, простите за пафос. Работать в одиночку и работать в мастерской - не то что большая, а огромная разница. Вообще, творчеству трудно расти в провинции. Очень простой вопрос: а почему? Почему его практически не водится в маленьких городках и весях, на хуторках, в апилинках?.. А себя я при таких встречах позиционирую как случайно завалявшегося в небольшом городке, разбившего о проблемы и лоб, и сердце православного иконописца. И обед наш был, как причастие. Поговорили о различных иконописных проблемах. О незащищенности художника. О нещадно растущей цене на листовое золото, коим покрывают иконы. Где и как искать его хоть немного дешевле? Как самому варить наилучшую олифу?.. Попутно мне щедро отсыпали реактива для варки олифы из льняного масла. И все-таки, все-таки как тесен наш маленький мир! Валентина Тимофеевна вспоминала, как родители привозили ее в детстве на игналинские озера. «Литва, - рассказывает она, - запомнилась мне удивительно-солнечной. Запомнились хорошие, приветливые, трудолюбивые люди». А совсем недалеко от гостиницы, где нас разместили с достаточным комфортом, восстанавливается храм Федоровской иконы Божией Матери. В 1932 году он был закрыт и передан организации «Союз-молоко». И в нем был устроен молокозавод. Архитектурные очертания храм терял постепенно. Последние барабаны (подкупольные сооружения) были снесены в 1970 году, к планируемому приезду в Москву президента США Р. Никсона. Никсон, кажется, не приехал, а барабаны снесли. Это вам не унитаз вызолотить. Сейчас в этом храме делает роспись выдающийся художник нашего времени архимандрит Зенон. Я пришла в вечернее время и О. Зенона не застала, в темноте фрески не пишут… Но зато совершенно рядом, на Гончарной улице, в двух шагах от Николаевского, ныне Московского вокзала я нашла маленький, не очень понятный храм св. Елисаветы. Как было заявлено, в нем пребывают частички мощей Николая Чудотворца, доставленных самолетом из итальянского города Бари. Овладевали сомнения. Приложиться не рискнула, помолилась и ушла.

Разумеется, я рассказала не все. Лишь о небольшой части программы, которую выбрала, - «Поэзия Петербурга». В целом программа была составлена по темам, имеющим наибольшую культурную и историческую ценность. К участию в ней были приглашены сто двадцать соотечественников из восьми стран. Не знаю, нужны ли общие слова о том, как мы «прикоснулись к истокам», к культуре. Мы пережили все это, как потрясение, как СО-ПРИЧАСТИЕ. И не случайно: каждая из этих программ – это уникальная авторская разработка, специально подготовленная ведущими специалистами Санкт-Петербурга. Конечно же это большая успешная работа правительства Санкт-Петербурга, и Комитета по внешним связям Санкт-Петербурга, и дипломатических представительств РФ в странах проживания участников, и организационных групп соотечественников Вильнюса. И большая удача для всех нас, носителей культуры, педагогов, молодых соотечественников - всех, кому небезразлично культурное наследие нашей Родины.